Медицинское освидетельствование в расследовании "лишения девства" в России середины XIX века

Статья посвящена теме, до сих пор «маргинальной» для российской историографии, - сексуальному насилию и государственной защите женщины от сексуального насилия в России. Пользуясь методом case study, авторы стремились выявить скрытые механизмы воспроизводства практик сексуального насилия в российском обществе XIX в. Новизна исследования состоит в использовании исторических источников медицинского происхождения. Авторы сосредоточились на полицейском расследовании случая изнасилования, произошедшего в Смоленской губернии в 1850 г., и на использовании медицинского освидетельствования в ходе этого расследования. Главный вывод, к которому пришли авторы, состоит в том, что важным инструментом сохранения и воспроизводства как сексуального насилия, так и терпимого отношения государственной власти и общества к сексуальному насилию в первой половине и середине XIX в. являлись российское законодательство и государственная организация медицинской помощи в области акушерства. Полицейское расследование инициировалось исключительно по жалобе жертвы сексуального насилия, и в ходе расследования все шире использовалось медицинское освидетельствование потерпевшей как метод поиска доказательств вины мужчины, обвиненного в изнасиловании. Решающим доказательством факта изнасилования считалось «лишение девства». Врачи-акушеры (мужчины) и акушерки (женщины) стали ключевыми фигурами, определявшими факт «лишения девства». Именно от их медицинского заключения зависели итог следствия и передача дела в суд. При этом профессиональное мнение врачей мужчин подавляло самое обоснованное заключение акушерокженщин. Кроме того, процедура гинекологического осмотра приобретала вид «публичного изнасилования»: неоднократность, длительность и привлечение большого числа свидетелей-мужчин. Их результатом нередко было превращение жертвы сексуального насилия в преступницу, то есть женщину, виновную в ложном обвинении мужчины. Эта ситуация культивировала в сознании общества бессмысленность любых доказательств изнасилования и терпимость к фактам сексуального насилия. Тем самым в условиях доминирования патриархальных отношений распространялась негласная норма, предостерегавшая женщин от разглашения случаев сексуального насилия над ними и тем более от выдвижения обвинения против насильника.